Что происходит с российской экономикой?

Сегодняшние патриоты с готовностью расскажут вам о том, как недружественные страны разрушают экономическую мощь нашей державы. Действительно, санкционное давление уничтожает национальное благосостояние в прямом эфире; в ближайшем будущем нас ждёт лишь усугубление ситуации.

Однако тлетворное влияние Запада началось задолго до вторжения России на
территорию Украины. Политика, заложившая хрупкий фундамент российской “стабильности", была основана на заповедях ортодоксальной экономической теории: в какой-то мере все мы живём в доме, который построили американские экономисты.

Данный текст предлагает альтернативное прочтение недавней экономической истории и указывает на возможные пути выхода. Отвергая традиционный подход, мы основываем наш анализ на идеях посткейнсианской школы экономики. Прописные истины завели нас в тупик задолго до февраля 2022 года; посткейнсианцы предлагают сменить систему координат.
В сегодняшнюю уязвимую позицию нас поставила модель экономического
развития, переставшая существовать в феврале 2022 года. Для осмысления
предпосылок текущего кризиса важно понимать из чего именно эта модель состояла. Не
вдаваясь в глубокий исторический экскурс, мы ограничимся двумя условными периодами:
докрымским (2000 - 2014) и посткрымским (2014 - 2022).

Доля России в мировой экономике

Доля РФ в мировом ВВП, РРР, % (правая ось)
Подушевой ВВП, $ (текущие долл.)
3.05
3.13
3.19
3.29
3.35
3.4
3.49
3.59
3.68
3.4
3.38
3.41
3.46
3.55
3.44
3.16
3.05
3.13
3.11
3.09
3.11
3.07
1.9
2.25
2.55
3.19
4.4
5.7
7.42
9.76
12.46
9.15
11.43
14.3
15.28
15.92
14
9.25
8.72
10.72
11.26
11.55
10.14
12.19
0
2
3
4
5
6
5,000
10,000
15,000
20,000
Посткрымский период (с 2014 г.)
2005
2010
2015
2020
2000
Докрымский период в российской экономике хорошо иллюстрирует так называемый «эффект низкой базы». После катастрофического переходного опыта девяностых, к началу нулевых Россия начала наращивать свою долю на глобальных рынках (прежде всего сырьевых). За первую половину докрымского периода объём экспорта нефти почти удвоился – до пяти миллионов баррелей в день –, вернувшись на уровень 1989 года, а добыча выросла более чем в полтора раза. Восстановление объёмов продаж замедлилось в 2008 году, зато в несколько раз выросли нефтяные цены.

Либерализация торговли сопровождалась также либерализацией всей экономической политики. Поэтапное снятие ограничений на движение капитала привлекло иностранных инвесторов как в банковскую систему, так и на производственные предприятия. Растущие нефтегазовые доходы и зарубежные инвестиции создали условия для стабильно высоких показателей роста российской экономики целиком. Снизившаяся с 12% до 4% безработица и позитивная динамика доходов населения способствовали динамичному развитию потребительского рынка. Страна активно импортировала как потребительские товары, так и оборудование, сохраняя при этом положительное сальдо торгового баланса.

Вместе с экономикой росла и налогооблагаемая база. Правительство получило возможность наращивать расходы, сохраняя при этом не только сбалансированный, но и зачастую профицитный бюджет. В докрымский период номинальные государственные расходы увеличились в 10 раз; в 4 раза выросли и зарплаты, выплачиваемые государственным сектором. Оплата труда бюджетников улучшала ситуацию на всём рынке труда, поддерживая потребительский спрос, который позволял расширяться предприятиям – закупать оборудование и создавать рабочие места. Экономика России росла по почти кейнсианскому рецепту, особенно до первого крупного кризиса конца 2000-х.

Однако сама бюджетная политика в своём ядре оставалась «осмотрительной». Недавний кризисный опыт перехода к рыночной экономике продемонстрировал опасность неверного курса; в коллективной памяти были свежи гиперинфляция, девальвация и сопутствующая социальная напряжённость. Даже во времена сырьевого бума государство было консервативно в своих тратах, а слишком медленно снижающаяся инфляция вызывала всё большую обеспокоенность. Главным приоритетом экономической политики стала стабильность.

Для поддержания стабильности было разработано несколько экономических инструментов. В частности, с 2004 года потолок государственных расходов задавался бюджетным правилом. Согласно Бюджетному кодексу, государство обязалось тратить не больше, чем собрало бы в налогах, если бы нефть стоила 20 с лишним долларов за баррель. К 2007 году, мировые цены на нефть выросли до 80 долларов, но правительство продолжало балансировать бюджет на основе базовой цены отсечения в 27 долларов.

Разница между реальными и базовыми доходами – так называемые сверхдоходы – откладывалась в Стабилизационный Фонд. Предполагалось, что фонд обеспечит государству подушку безопасности в случае кризиса. В 2008 году подушка безопасности в 200 миллиардов долларов себя оправдала: примерно половина была потрачена на восстановление экономики. Россия сравнительно быстро вернулась на прежнюю траекторию роста.

Во второй половине докрымского периода бюджетное правило было скорректировано и цена отсечения повысилась, но Стабилизационный Фонд продолжал расти. Государство по-прежнему копило на чёрный день, не позволяя рублю избыточно укрепляться. Стоит заметить, что таким образом Россия накапливала финансовые ресурсы (валютную выручку и рублёвые бюджетные профициты) за счёт трат реальных ресурсов (сырья и труда).

К началу крымского кризиса в политической и экономической публицистике окончательно укрепилась идея России как «энергетической сверхдержавы» – могучей и стабильной экономики, построенной на сырьевом экспорте и защищённой грамотной и амбициозной внешней политикой. Эксперты прогнозировали, что Россия продолжит увеличивать своё международное влияние, укрепит контроль над продажей энергоносителей и сформирует ответственную вертикаль власти.

События восьмилетней давности доказали несостоятельность этой идеи. Экономическая политика стабильности не смягчила геополитического шока. Посткрымский период нашей экономической истории характеризуется обнищанием и застоем. Фонд Национального Благосостояния – приемник Стабилизационного Фонда – продолжил расти за счёт перехода ЦБ к плавающему валютному курсу, в то время как реальные располагаемые доходы россиян показали позитивную динамику лишь к 2019-му году..

Бюджетная политика постккрымского периода переняла у предыдущих пятнадцати лет всё самое худшее. Цена отсечения, заложенная в бюджетное правило, была опущена со 100 до 40 долларов за баррель, отправляя двое больше сверхдоходов в копилку. Темпы государственных расходов замедлились, а в некоторые годы и вовсе сокращались; зарплаты росли медленнее цен, сокращался спрос, падала занятость. Кейнсианские рецепты были забыты. Государство во многом усугубляло кризисные явления, действуя проциклически и усиливая рыночные колебания.
2000
2005
2010
2015
2020
Объём добычи
Urals, цена за баррель (правая ось)
26.9
22.8
48.7
27.4
34.5
50.2
61.3
69.4
95.1
61.1
78.2
109.3
110.5
107.9
97.6
51.2
41.9
53.1
70
63.7
41.4
69
313
337
367
408
443
453
462
473
478
479
486
492
497
497
501
502
515
515
523
528
479
486
200
0
50
100
150
200
300
400
500
600
Посткрымский период (с 2014 г.)